Статьи
Писатель, без которого невозможно понять нашу историю
Опубликовано: 24.10.2023
Писатель, без которого невозможно понять нашу историю
Бунт, сопротивление, загрязнение мира, устроенного подобно нашему, со всей силой захватывает человека, идентифицирующего себя с героем романа Мирослава Крлежа «На краю памяти». Сегодня, как и тогда, когда она была впервые опубликована – в 1938 году. То же самое и с «Филипом Латиновичем», романом о художнике, живописце, интеллектуале, который, однажды вырвавшись из трясины этих мест, не хочет и ему некуда больше возвращаться. При том, что это произведение Крлежа было гораздо лучше известно более широкой аудитории на территории бывшей Югославии, поскольку до недавних войн оно было частью обязательного чтения в школах всех воюющих сторон.
Одно из его произведений сохранилось и по сей день — «Господа из Глембея», в котором на всех «наших» языках студенты продолжают изучать бытовую драму «ибзенского» типа. Именно на поприще драматургии Крлежа наиболее успешно искал по всей бывшей Югославии, поэтому его ставили в местных театрах даже во время войн. Последняя постановка, а именно «У Глембая», готовится в Ателье 212 под руководством Кокана Младеновича.
«Повелители Глембея — самое значительное произведение, написанное в бывшей Югославии, и намерение Ателье состоит в том, чтобы в сезоне N(ex)t YU мы либо исполняли произведения, связанные с судьбой некогда общей страны, либо создавали дивизии, представляющие пространство этой страны", - сказал он в заявлении Today по поводу спектакля "Кокан Младенович". "Не только как писатель, но и как основатель Лексикографического института, подписавший декларацию о сербско-хорватском литературном языке, Крлежа также является наиболее значимой интеллектуальной и художественной фигурой в бывшей Югославии", - добавил он. «Помимо этих фактов, в данном случае разделение также является югославским законодательством. Словенский актер Борис Кавац играет роль Игнята Глембая, Леоне Глембая играет македонский актер Никола Ристановски, а баронессу Кастели играет Аника Добра, которая спустя 12 лет вернулась на сцену «Ателье 212». Также есть Джуза Стоилькович, Танасия. Узунович, Елена Докич, Светозар Цветкович, а также поколение более молодых актеров - первое актерское представление бывшей Югославии».
На вопрос, насколько это произведение соответствует сегодняшнему времени, Младенович отвечает: «Это будет первый «Глембей» после войны на территории бывшей Югославии, который мы признаем своим. Во времена коммунизма их было трудно «сориентироваться», их нелегко было выполнять, контекст был другой, не хватало социальной элиты и гражданского общества. Однако беспринципная новая финансовая элита и общая магнатизация общества сделают этих «Глембеев» узнаваемыми для нашей современной аудитории, потому что – они среди нас. Более того, рекламный слоган спектакля - «Узнаете ли вы этих людей?», - заключил он.
В какой степени творчество Крлежа до сих пор изучается на кафедре литературы филологического факультета в Белграде, какова его важность в контексте югославской, а также сербской литературы и культуры, профессор Михайло Пантич, бывший преподаватель хорватского предмета Литературы на филологическом факультете в Белграде, говорит: «Мирослав Крлежа, безусловно, один из самых значительных писателей южнославянского культурного пространства ХХ века, писатель, без произведений которого, как и других писателей-классиков (прежде всего Иво Андрич и Милош Црнянски), они не могут понять социальные, этические, эстетические, поэтические и политические процессы, которые сформировали историю нашей части Европы. В то же время Крлежа — очень идейный писатель — раньше говорили, что он был «занятым писателем», — который свято верил в силу действия словом, в социально-корректирующую функцию литературы. При этом со временем он изменил свои взгляды и убеждения. От молодого бунтовщика, писавшего о «хорватской литературной лжи», до борца за свободу литературного выражения в знаменитом «конфликте левых сил» перед Второй мировой войной, он с приходом коммунистов к власти превратился в защищал национальное культурное учреждение, писателя от чтения, арбитра во многих вопросах…»
- Однако, как ни посмотри, его литературное творчество репрезентативно как с точки зрения достигнутых художественных ценностей, так и с точки зрения идей, знаменующих сложную и, как оказалось, очень травматичную эпоху. Связи Крлежа с сербской литературой и сербскими писателями составляют особую часть его биографии; Я бы сказал, что литературное величие Крлежа особым образом подтвердилось именно в контексте сербской литературы и культуры (его белградские журналы, театральные постановки его пьес, дважды избранные произведения на кириллице, прием сербской критики и публики). Все это изучается в рамках курса южнославянского сравнительного изучения на кафедре сербской и южнославянской литературы филологического факультета в Белграде. Однако влияние Крлежа на современную литературу, за немногими исключениями, почти незначительно, и по очень простой причине. Чтобы понять Крлежа, нужно понять контекст эпохи, в которой он творил, а эта эпоха стала далеким прошлым. «Мир изменился, темы Крлежа не являются сегодняшними темами, изменился способ письма, стиль Крлежа стал академической темой, а не моделью, которой сегодняшние писатели могли бы продуктивно следовать», - заключает профессор Пантич.
Поэт и редактор Литературного муниципалитета Вршаца Петру Крду в своем взгляде на этого гиганта югославской литературы и культуры отмечает: «Самоучка, но также и один из величайших полиисториков 20-го века, что Крлежа, человек чудесной ум и великолепный талант. Личность сложная, притягательная, противоречивая и парадоксальная, как и оставшееся позади столетие, невообразимая без глубоко критического отношения к миру. Писатель, который не получил Нобелевскую премию, потому что не хотел вставать со стула, чтобы пожать руку влиятельному Артуру Лундквисту. Тот самый Крлежа, написавший один из самых красивых и убедительных текстов о моем соотечественнике, великом Йоване Стерии Поповиче. Я считаю, что у него было больше гетеронимов, за которыми он прятался, потому что он предлагает нам такой широкий спектр человеческих переживаний и пограничных чувств. Скептический и циничный, ироничный и противоречивый, он не позволил свести себя к одной «четкой» фигуре большого формата. Время от времени он исчезал в волнах идеологий, тем не менее эфемерных, и всплывал в произведениях, которые длятся». Крду также вспоминает свои «встречи» с «нестареющим Крлежа»:
- Я помню письмо, которое мне прислал «неуклюжий Крлежа». Сначала он согласился, что я возьму у него интервью, а так как я не поехал вовремя и видимо "промахнулся" по направлению, так как ехал в Швейцарию, то позже, по возвращении, я позвонил ему по телефону, чтобы спросить, когда мы сможем провести этот разговор. Он написал мне письмо, что "по объективным и субъективным причинам" не смог меня принять", - со смехом вспоминает Крду и указывает: "Я хотел сказать, что я не был на ясной кафедре Крлежияна, хотя иногда посещал именно во сне мне хотелось бы знать, что он написал в эссе «Европа сегодня» — о «фантастической и невероятной стране, полной ювелирных витрин, роскоши и нищих», какой она есть сегодня».
Следуйте за нами на нашем Фейсбук и Инстаграм странице, но и на Твиттер счет. Подписаться PDF-редакция газеты Данас.